Дорога к отцу

Начальник информационно-аналитического отдела Айзан Ирзаханова представляет своего деда – участника Великой Отечественной войны Магамадова Ибрагима Магомадалиевича, погибшего в мае 1945 года на территории Чехословакии, но до 1987 года считавшегося пропавшим без вести.

Чем ближе поезд Москва – Прага подъезжал к сто­лице Чехословакии, тем сильнее волнение охватыва­ло ее. Хотя впервые отпра­вилась Займан Ибрагимовна в эту страну, но для нее она стала в последние годы особенно близкой. О тех ме­стах, где ее ждут, о людях, живущих там, она знает очень многое из обширной переписки. И самое главное – об их доброте, глубоком уважении к памяти ее отца. Сердечно поблагодарить их, поклониться им – такой был наказ Займан Ибраги­мовне Ирзахановой  от всех родственников, знакомых, живущих в ее родном селе Аллерой  Шалинского райо­на и других населенных пунктах.

Вместе с ней собрались в дальнюю дорогу муж Рукман Адмунапович, юрис­консульт одной из органи­заций города Хасавюрта, и дочь Айзан — студентка Мо­сковского литературного института имени М. Горь­кого.

А началась эта трога­тельная история с письма, которое пришло в феврале 1987 года в Грозненский горком КПСС из чехосло­вацкой газеты «Руде пра­во». В нем сообщалось, что жители села Вшень Семилынского района Восточно-Чешской области многие годы пытаются разыскать родственников или друзей советского солдата Играма Могамедова из г. Грозного. Бежав из лагеря военно­пленных, он возглавил пар­тизанский отряд. В мае 1945 года погиб и похоро­нен в селе Вшень.

Об этом письме тогда же в «Грозненском рабочем»  появилась небольшая за­метка.

Через неколько дней из Хасавюрта в редакцию при­ехала учительница Займан Ибрагимовна Ирзаханова.

–  Думаю, речь идет о моем отце. Хоть имя и фа­милия немного искажены, но сердце подсказывает, что это отец… Я столько лет его искала…

Для Займан Ибрагимов­ны наступили дни надежд и тревог. Она отправила не­сколько писем в редакцию газеты «Руде право», в ко­торых сообщала приметы своего отца, Магамадова Ибрагима Магомадалиевича. Но ответа очень долго, как ей казалось, не было.

После публикации снимка в «Грозненском рабочем» пришли письма от старожилов села Аллерой: да, на фотографии   их земляк Ибрагим Магамадов.

Переписка сдружила Займан с дояркой местного совхоза Миладой Дорняковой, которая ведет летопись села Вшень, и учительницей Надей Лахмановой, ухаживающей за могилой Ибрагима. Вскоре они прислали Займан Ибрагимовне приглашение посетить ме­ста, где он вместе с чехо­словацкими партизанами бо­ролся против фашистских захватчиков…

…На вокзале в Праге их сразу узнали приехавшие встречать отец Дорняковой с зятем. А через пару часов гости уже были в доме Нади  Лахмановой, где оказались в крепких объя­тиях своих новых друзей. Хозяева не стали занимать их подробными расспросами, а сразу повели на кладби­ще, показали могилу. Ак­куратная, хорошо ухожен­ная. На мраморной плите надпись на чешском языке:

ИГРАМ МОГАМЕДОВ

Грозный — СССР

май 1945 г.

В ЧЕСТЬ ЕГО ПАМЯТИ

А рядом –  букет жи­вых цветов.

– Мы каждое утро при­ходили к могиле, –  рас­сказывает Займан Ибраги­мовна,  и каждый раз ви­дели положенные кем-то свежие цветы… Отца многие помнят в тех краях, и когда  люди рассказывали о нем, на  их гла­зах появлялись  слезы…

…С волнением знакоми­лись Займан Ибрагимовна, Рукман Адмунапович и Ай­зан со страницами хроники села Вшень, посвященными Ибрагиму. Есть там вы­резка из газеты «Голос ре­волюции». Бывший парти­зан Франтишек Жидлицки пишет, что в марте 1945 года в местечке Олешнице, близ города Турнова, был создан партизанский отряд, руководителем которого стал советский воин Играм Могамедов, незадолго до этого бежавший из лагеря во Властиборе. «В майские дни 1985 года, –  говорится в заметке, – мы посетили мо­гилу нашего командира. По­ложили букеты цветов, вспомнили о совместных бо­ях против фашистов в Олешнице, Седмигорках на Конице и в Турнове».

Много было встреч у на­ших земляков с местными жителями. Особенно взвол­новала и растрогала их по­ездка в деревню Олешнице к восьмидесятилетнему Франтишеку Ежку, участ­нику партизанского движе­ния в этих краях.

Бывший связной отряда рассказал о том, что отряд под командованием Ибра­гима совершал диверсии на дорогах, нападал на вражеские машины, отбирал оружие для партизан.

–   Он часто заходил ко мне домой, –  говорил Ф. Ежик. — Вспоминал свою жену и маленькую дочь. На­деялся скоро вернуться до­мой. Да, видно, не судьба. Погиб наш геройский коман­дир.

После войны бывший пар­тизан Ф. Жидлицки писал во многие организации Со­ветского Союза, пытаясь разыскать родственников командира отряда, но без­успешно. И тогда была уста­новлена плита с неточной фамилией и именем отваж­ного воина.

Скоро ошибка будет ис­правлена.

Л. ЛАЗЕБНЫЙ, «Грозненский рабочий».

P.S. На могиле  Ибрагима Магамадова в 2010 г.  родственниками установлен  камень

Судьба  Ибрагима  

«Не знаю, как вас благодарить… Вы помогли мне найти отца. Вы даже представить себе не можете, как я вам благодарна!!!»  Тихий голос женщины берет за душу. Его сопровождают слезы горя и одновременно счастья. В  нем искреннее выражение благодарности газете «Руде право».

Три человека прилетели из далекого далека, из советского Дагестана — кусочка земли, стиснутого с одной стороны Кавказом с другой – Каспийским морем. И теперь они каждый день поднимаются на небольшой холм, возвышающийся над деревней Вшень, расположенной у города Турнова  (район Семилы), чтобы там, у кладбищенской стены,  оплакать могилу советского партизана.

«Он ушел на войну, когда я была крохой. Вначале он участвовал в строительстве оборонительных сооружений в Грозном, и уже оттуда попал на  фронт, – рассказывает дочь партизана Займан. – О своем отце я   понемножку узнавала: как он в последний раз взял меня на руки, каким он был крепким и широкоплечим, черноволосым и темноглазым, ласковым, образованным – знал несколько языков, в том числе и арабский».

Этот образ, составленный по рассказам матери, бабушки и других близких родственников, сопровождал ее всю жизнь. Таким представляет  его и ее муж Рукман. Таким знает деда и дочь Займан   Айзан. Таким он с ними жил все эти годы…

Конец войны Займан помнит хорошо. Он был связан с ожиданием возвращения отца: они ждали его вместе с матерью, еще молодой – в то время  ей не было и тридцати. Но чудо, в которое они верили,  не произошло. Они расспрашивали солдат,  возвращавшихся с фронта, писали в различные учреждения, разыскивали – все безрезультатно. Отец Займан исчез в водовороте войны без следов.

Его военная история не является особенной. Она подобна судьбам тысяч других советских солдат и партизан, которые исчезли в вихре войны. И все же, при всей своей обычности, эта история далеко не обычная: военная история оставила ее открытой и запутанной. Распутать ее  пыталась Милада Дорнякова, живущая во Вшени. Здесь, в этой деревне, нашел отец Займан свое последнее пристанище – могилу, могилу без имени.

Когда несколько лет назад Милада Дорнякова стала сельским хроником, решила, что  обязательно сотрет это  белое пятно — восстановит  имя  советского партизана. Кто он? Ведь у него есть имя…

Терпеливо собирала она воспоминания людей, которые сотрудничали с партизанами, находившимися в лесах    Турнова, укрывали их, помогали им, пока  не возник, хоть и приблизительный,  образ неизвестного солдата. Это было нелегко. У некоторых он остался в памяти Иваном, но чаще его называли Играмом. Со временем она написала в деревенской хронике: «Играм Магомадов… высокий, широкоплечий, на местном кладбище похоронен у стены. Под его ногами – Вшень, над головой кроны елей, а далеко – его родной Кавказ. Занесла его сюда война. Он действовал здесь в то время, когда стал руководителем группы молодых борцов против фашизма…»

В середине мая 1945 года, когда война уже закончилась и партизаны расходились по своим домам, несколько до сих пор необъясненных выстрелов прервали подготовку Играма к возвращению в родную Чечню. Он остался лежать навсегда на вшеньском кладбище.

Никогда, однако, он не был забытым. Всегда чья-то рука заботилась  о том, чтобы  над его головой не росла дикая трава. Последние 10 лет эту заботу на себя взяла учительница Надя Лахманова. Почему? « Здесь лежит партизан, защищавший нас от фащистов,  а где-то  там, далеко-далеко,  кто-то вспоминает о нем.  И этот кто-то хотел бы положить на могилу своего близкого человека хотя бы цветы, но не может этого сделать. Значит, это сделаю я». Так думала Надя Лахманова.

Завесу тайны несколько лет назад немного приоткрыл партизан  Франтишек  Жидлицкий   Он способствовал тому, чтобы могила неизвестного приобрела свое имя. Он знал, что партизан был из Грозного (Чечено-Ингушская АССР),  расположенного на склоне Кавказа. Но этого было мало, поэтому стремление найти близких  Играма не могло увенчаться успехом.

Этим все могло и кончится, но деревенский хроникер на этом не остановилась, она написала о судьбе Играма в  «Руде право»,  и наша редакция обратилась к своим далеким коллегам – в газету «Грозненский рабочий», издающуюся в Грозном, с просьбой помочь найти близких Играма. В тот самый день, когда был опубликован материал  (февраль 1987 г.), тайна могилы была раскрыта.

«Мой муж, читавший    вечером статью о неизвестном партизане, вдруг остановился и воскликнул: «Это же твой отец». Я  оцепенела,  разом  перехватило дыхание и словно жаром обдало»,  –  вспоминает Займан.

Еще потребовалось время, прежде чем было уточнено имя, происхождение и  другие данные. Окончательную ясность внесла фотография, которую удалось найти во Вшени – и она  также была с помощью «Руде право» опубликована в упомянутой грозненской газете.

С этого момента все стало окончательно ясно: «Это ведь наш Ибрагим Магамадов», – одинаково подтвердила многочисленная родня Ибрагима, друзья и знакомые.

Так началась переписка между Хасавюртом в Дагестане, где живет семья Ирзахановых,  и небольшой деревенькой Вшень, расположенной недалеко от Турнова.

Несколько дней назад Ирзахановы приехали лично поблагодарить семью Лахмановых  за заботу о могиле Ибрагима. Они остались у них в гостях и очень скоро  были уже как одна семья.

Стремление как можно больше узнать об отце привело их в деревню Олешнице к Франтишику Ежку являющемуся хроникером  здешней партизанской деятельности. Едва перед ним появилась симпатичная Айзан, московская студентка, он воскликнул: «Ты, внучка, как две капли похожа на деда». А когда,  вошедшая следом, Займан осмотрелась по сторонам и восторженно произнесла: «Здесь все, как у нас дома  ( Олешница лежит в лесу, село окружают  холмы и скалы),..  хозяин дома, которому уже  скоро восемьдесят  лет, ожил. Тоже самое я слышал от вашего отца, он заходил к нам почти каждый день в течение нескольких месяцев, – произнес  Франтишек  и добавил: – Это был бесстрашный солдат и честный человек».

Гостей из Дагестана принял председатель местного национального комитета Зденек Ваня. Он поддержал идею о том,  чтобы на могиле Ибрагима был поставлен новый памятник.

Жизнь Ибрагима преждевременно оборвалась, но дружба, рожденная в те суровые годы, продолжается.

 ЯН ГРОБАРЖ, «Руде право», 1989 г.

(Перевод с чешского  коллег из «Руде право»)